Рядовой Томас Конлин шутить не любил. Вернее, ему пришлось разучиться шутить, как только он начал нести службу в рядах Американской Армии. Случилось это в 1941 году. Тренировочный лагерь в Сан-Диего, Калифорния, милостиво приютил под крышами гостеприимных казарм сотни свежепризванных новобранцев. В данный момент лагерь находился во власти любимого времени суток солдат — ночи, и сотни первостатейных американских носов дружно сопели в потолок во имя своей державы. Впереди у них был хаос Перл-Харбора, ночная высадка на остров Макин, оборона Гуадалканала и адские денечки близ атолла Тарава. Но все это было далеко впереди. А пока что изнуренный долгими ежедневными тренировками организм простого американского парня наслаждался таким недолгим и особенно сладким в армии сном...

"Смысл жизни морпеха", версия высшего командного состава, тираж — ограниченный, г.в. — 1940.

"Подъем, макаки краснозадые!" Уже которое утро подряд начинается с этого ободряющего возгласа товарища сержанта. Товарищ сержант — человек, знающий жизнь, и особенно — ее смысл. То, над чем философы всего мира бьются не одно столетие, в его мужественных устах звучит запредельно просто: "Все вы, удавы узловатые, живете только для одного: служить своей стране. "Морпех" — звучит гордо, и это единственное, что вам нужно помнить, находясь в рядах вооруженных сил. Когда Бог создавал землю за семь дней, он совершил множество ошибок: из-под его всемогущей длани, помимо таких необходимых вещей, как суша, океаны, небеса и светило, вышло и много откровенного и никому не нужного барахла.

Как-то: матросы, не умеющие нормально передвигаться по суше, авиаторы — ошибка генетики, по которой у них вместо крыльев — руки, которые, к тому же, растут не оттуда, откуда должно, и — венец безобразия божественного креатива — пехота, настолько же бесполезная, насколько и многочисленная. И когда по истечении семи дней окинул Бог взглядом Землю, он не был счастлив. Тогда он подумал еще немного и на день восьмой создал существо по образу и подобию своему — морского пехотинца. Вы — будущие морские пехотинцы, венец божественного созидания, однако это звание еще надо заслужить. Так что нечего торчать без дела, собаки вы свинские!

Поднимайте свои задницы — и на плац! Вас ждет подлинный экстаз тренажа, благодаря которому вы и станете настоящими людьми. Пшли!" На плацу было жарко несмотря на ранее утро. Стоявшие в три ряда "по струнке" солдаты внимали откровениям сержанта. А потом случилось нечто из ряда вон выходящее. Из ряда вон вышел надумавший вертеть лицом рядовой Минозо и получил от товарища сержанта втык, к счастью для самого Минозо, только в устной (хотя и очень громкой) форме. Выслушав несколько сот бранных слов из личного словаря товарища сержанта и утерев забрызганное сержантскими слюнями лицо, рядовой вернулся в строй — целый и невредимый, но уже с двумя нарядами вне очереди. Именно поэтому Томас Конлин шутить не любил. Ибо здесь — чревато. Последующий курс молодого бойца (он же — ловко закамуфлированная тренировка) оставил в душе Томаса неизгладимый осадок. За один день он научился обращаться с различными видами огнестрельного оружия, для приличия пометал в бочки гранаты и даже подорвал во славу Америки несколько б/у "Крайслеров". На следующем за разгромленной автостоянкой полигоне он был во всеуслышанье провозглашен лично товарищем сержантом контуженным и после подтверждающего сие назначение пинка отправлен на землю. Неумело наложив на невредимого себя показательный бандаж и громко кликнув медика, Томас получил крайне незаменимую в бою присыпку, а также учебно-безалкогольный укол, после чего водружен на братские носилки и повышен в звании до "исцеленного". Еще несколько столь же пафосных армейских "па" — и счастливого Конлина отправляют нести службу в райский уголок Перл-Харбор. Можно ли было мечтать о лучшем назначении?

"Рай и Ад Перл-Харбора". Хронология, составленная по воспоминаниям уцелевших очевидцев. Тираж одобрен цензурой, г.в. — 1945.
Глава 4. "Начало". Записано со слов полковника Майерса, в момент происходящих событий — капитана ВМФ США.

В Перл-Харбор Томас Конлин въезжал с шиком — на новеньком, блестящем свежей полиролью автомобиле командования, в отутюженной белоснежной форме и в компании такого же презентабельного капитана-наставника. Мимо проплывали воистину райские пейзажи: озаренные солнечными лучами чистенькие здания штаба командования, сияющие тысячью окон корпуса госпиталей и общежитий, парковые зоны, насыщенные зеленью и слоняющимися тут и там влюбленными парочками. Вот они завернули за угол и, проследовав мимо компании весьма миловидных медсестер, выехали к портовой зоне... У Конлина, ни разу до сего дня не видавшего таких грандиозных видов, в одночасье перехватило дыхание. У пирсов в ряд стояли громады лучших в мире подводных лодок, вокруг суетился лучший в мире обслуживающий персонал, а за ними, ближе к линии залива, уносились в небо стройными обводами линкоры и крейсера величайшего в мире Американского Флота. Зрелище этой выставки достижений американских судоверфей поразило рядового в самое сердце.

...А спустя какую-то секунду их автомобиль поразила порция крупнокалиберного японского свинца. Еще недавно бывший новеньким и блестящим автомобиль стараниями капитана ушел в глубокий занос, уводя своих пассажиров с линии авиаобстрела. Из-под капота повалил сизый дым, капитан непечатно выразился и крутнул руль в сторону. Пока водитель пытался вернуть машину на дорогу, Конлин, так и не успевший закрыть рот после недавнего грандиозного вида ВМФ, воочию наблюдал за тем, как этот самый ВМФ поэтапно идет ко дну. Катализатором сего фатального процесса служили проносящиеся с диким ревом над головой штурмовики, мозолящие глаза ярко-алыми кругами на крыльях. Японцы. Летающая смерть в считанные секунды залила райские пажити токсичным металлом. Взрывалась стоящая вокруг техника, карикатурно, будто в страшном немом кино, падали тут и там люди, казалось, даже вода горела вокруг пришвартованных подводных лодок...

Томас Конлин, широко открыв глаза, наблюдал за тем, как превращается в труху все то, во что он искренне и нерушимо верил всего минуту назад. В чувство его привел крик капитана. "На катер, рядовой! На катер!" — отдав свой последний приказ, капитан толчком выкинул Томаса из кабины. Конлин, перебирая непослушными ногами, заковылял к пирсу, то и дело прячась за ящиками с амуницией. Его стометровый марш-бросок сопровождала канонада самолетных очередей, лишь изредка нарушаемая скупыми звуками ответного огня. Уж слишком неожиданным и вероломным получилось нападение на Перл-Харбор. Впрочем, на войне — как на войне... И рядовой Конлин, освоившись с этой мыслью, взял себя в руки. Через секунду он был уже на катере, стремительно везущем его к тонущим судам. Сквозь стрекот бортового пулемета спасительный отряд прорывался к кораблям, на которых все еще находились и гибли американские военнослужащие. Люди, рядом с которыми он принимал присягу. Люди, которым была нужна его помощь.

"Вымысел или правда? Неопубликованные факты о Второй мировой". Автор — лейтенант запаса, доктор наук в области истории профессор Р. Айан. Тираж — 100.000 экз., г.в. — 1990.
Глава 24. Ночной дозор, остров Макин.

Доподлинно известно, что американское командование ВС, с трудом оправившись от разгрома под Перл-Харбором, организовало ряд карательных операций, призванных продемонстрировать противнику незыблемость американского духа вкупе с неизбежностью грядущего возмездия. На некоторые острова, принадлежавшие изначально либо захваченные в процессе военных действий японцами, были высланы небольшие отряды профессиональных морских пехотинцев. В ряде случаев их сопровождала авиационная разведка, в ряде они сами проводили рекогносцировку с целью выявления скоплений врага и последующих ковровых бомбардировок авиацией. Однако среди череды карательных (а по сути — отвлекающих) операций в обстановке строжайшей секретности организовывались отряды, заданием для которых становились преимущественно стратегические цели первостепенной важности. Так, один из них (третье подразделение, 29-я рота морской пехоты) был десантирован ночью на остров Макин, принадлежащий архипелагу Хонсю. Предположительно в тот момент на острове находились неизвестные по количеству и дислокации силы японцев, имеющие в наличии оборонительную артиллерию большой мощности. Чтобы подтвердить (или опровергнуть) этот факт, был послан отряд профессионалов высшего эшелона — "Морские дьяволы". На момент операции комплектность подразделения была неполной, и к отряду в приказном порядке был прикомандирован новичок — некто рядовой Томас Конлин. О нем на тот момент не было известно ничего, кроме того, что он целым и невредимым вышел из-под обстрела в Перл-Харборе. Командование справедливо рассудило, что и такой факт — уже показатель, и причислило его к штату 29-й роты. Как после покажет история, это решение было вовсе не напрасным.

Дабы не привлекать лишнего внимания, высадка производилась с борта подводной лодки U-571, принадлежащей ВМФ США, и прошла относительно успешно, но уже спустя десять минут после "приземления" мы понесли первые потери. Самолет разведки был сбит, своей гибелью подтвердив опасения командования. На острове действительно находился враг.

...Прорвавшись с боем сквозь темень джунглей, потеряв троих человек из-за огня ночных снайперов и еще двоих — в штыковой рукопашной, подразделение объединило свои разрозненные и порядком деморализованные силы у главного опорного лагеря японцев. Здесь были обнаружены значительные склады авиационного топлива, которым заправлялись многочисленные самолеты противника, оснащенные "поплавками" для водной посадки. Тайна бесперебойного патрулирования южной черты Японского архипелага была раскрыта. Чуть позже неподалеку выявилась и артиллерия — три 160 мм орудия и целая россыпь минометов, суммарной огневой мощи которых хватило бы для того, чтобы пустить ко дну небольшой флот, подплывающий к островам со стороны океана. В последующей кровавой бане, в которую превратилась схватка с втрое превосходящими численностью силами противника, остров был очищен от врага. Особую доблесть проявил "новичок" Т. Конлин, благодаря точности стрельбы которого в тот день на борт вернулись очень многие старослужащие, до той операции относившиеся к нему с предубеждением. Вот яркий образец того, как десяток человек спас жизни сотням других. Показательный пример блестящего американского планирования.

"Мой дневник". Мемуары неизвестного геймера. Тираж — 1 экз. г.в. — 2004.

10 декабря
11.00. Ура! Этот день наконец-то настал! DVD с продолжением самой лучшей игры о Второй мировой уже крутится в приводе...
Полоска инсталляции ползет крайне медленно... клац-клац-клац... да что ж такое-то? Пока все проинсталлируется, никаких ногтей не хватит!
11.15. Ну вот, давно бы так! Что у нас здесь? Графические опции. Хм, вторые шейдеры или первые? Что за дурацкий вопрос, конечно, вторые! Настройки — в максимум. Запускаем...
Та-а-ак... Наблюдается форменное слайд-шоу, да такое, что и FarCry позавидует. Зато красиво-о-о... А ну как если поставим шейдеры номер "раз"? Вот — совсем другое дело. Водичка, конечно, похуже, зато бегает игрушка аки молодая, даже настройки качества убавлять не пришлось.
11.30. Ну, поехали! Так, что-то такое мы уже видели... нет, определенно это уже было. Причем и в кино, и в игре! Причем не раз! Снова высадка "с корабля на бал"? Что ж, и не такое выдерживали. А ну-ка... Упс! Нас убили? Заново! Упс! Нас снова убили? Заново! Упс! Да сколько ж можно? Ах, это сюжет такой? А что, свежо! Ну-с, поехали дальше...
12.30. Атмосферно. Затягивает. Постоянно ловлю себя на мысли, что сержант — сволочь та еще. Вот и Минозо со мной согласен, кивает. Ну ничего, еще пара испытательных полигонов — и начнем-таки уже играть по-настоящему...
15.00. Спасибо товарищу капитану за своевременный пинок! Бежать отсюда надо, да побыстрее. Ах, твою налево! Больно же! Ах, твою направо! Ну больно же!! Ах, твою... Бли-и-и-н, опять... Ме-е-едик!
20.00. Нет, ребята, штыком меня уже не возьмешь! Получи-ка прикладом, и распишись... если сможешь, конечно. Ну, кто там следующий? Елки-палки, темно… Откуда же снайпер палит? Ну погоди, доберусь я до тебя! Вот только патронов для снайперки отыщу... Эй, япончик! У тебя патроны есть? Есть? Ну так беги сюда скорей...
24.00. Нет, ребята, москиты малярию не разносят! Откуда я знаю? Читал. Где читал? В армии, где ж еще. Мне сержант лично литературу поставлял. У нас знаешь какой сержант был? Золотой человек! Вот, бывало, подойдет к тебе с утра, склонится пониже, и ласково так, на ушко: "Вставай, касатик... Уже утро!" Ладно, разговорчики в строю! Ох, ребята, и когда эти джунгли кончатся? Уже три часа лианы под ногами месим. Кстати, у кого под ногами ветка хрустнула? Ни у кого? Тогда — в линию, оружие на изготовку... А вот и японцы. Огонь!

11 декабря
Ничего не помню. Уничтожил три тысячи японцев под разными предлогами. Очень болит указательный палец — нужно поменять мышку — эта все равно уже ни на что не годится... Сейчас, еще один уровень — и спать... Ранили. Ме-е-едик!..

12 декабря
Ну вот и Тарава на горизонте. Держитесь, "джэпсы", мы идем. В полевой сумке дожидается своего часа сложенный треугольником американский флаг. А в военном командировочном удостоверении — запись. "Командирован в Тараву".
Последняя командировка. И самая лучшая из всех.

Оценка: 9.2 Самая лучшая, атмосферная и стилистически безупречная "Медаль" из всех, что были до нее. Максимально реалистичное и абсолютно кинематографически поставленное погружение в образ морского пехотинца времен Той Самой Войны.